Воскресение Иисуса Христа

Центральный момент Нового Завета - воскресение Христово. Евангелие или «добрая весть» - это именно весть о воскресении Христа. Послание, которое, вспыхнув в античном мире, зажгло сердца, изменило жизни и перевернуло мир, заключалось не в словах «возлюби ближнего своего». Последнее не было новостью, это и так знали все нравственно здоро­вые люди. Новостью было то, что Человек, провозгласивший себя Сыном Божьим и Спасителем мира, воскрес из мертвых.

Резонно спросить скептиков: если можно доказать, что Иисус действительно восстал из мертвых, поверите ли вы в Него? Если Он действительно восстал, это подтверждает Его слова, что Он был не просто человеком, а Богом: ведь воскресение из мертвых не под силу человеку. А божественность Иисуса подтверждает все остальное, что Он говорил, потому что Бог не может лгать.

Воскресение имеет первостепенную практическую важность, потому что именно через него исполняется наше спасение. Иисус пришел, чтобы спасти нас от греха, а также от последствия греха - смерти (Рим. 6:23).

К тому же воскресение принципиально отличает Иисуса от всех других основателей религий. Кости Авраама, Магомета, Будды, Конфуция, Лао-Цзы, Зороастра все еще в зем­ле. Гробница Иисуса пуста.

Последствия воскресения для нашей жизни можно понять, сравнив поведение учеников Иисуса до и после этого события. До этого ученики разбегались, отрицали свою связь с Учителем и толпились возле закрытой двери в смятении и страхе. После воскресения они из перепуганных кроликов превратились в уверенных в себе святых, изменяющих мир миссионеров и отважных мучеников.

Воскресение имеет величайшее значение не для прошлого, а для настоящего: «Христос воскрес!» Ангелы возле могилы спрашивают женщин: «Что вы ищете живого между мертвыми?» (Лк. 24:5). Тот же вопрос можно задать сегодня истори­кам и исследователям Библии. Если бы мы не мумифицирова­ли Христа и не положили Его в гроб, именуемый «история» или «апологетика», Он бы воспламенил наши жизни и весь наш мир с такой же мощью, как Он сделал это два тысячелетия назад. Вот каково значение воскресения для нашей жизни.

Стратегия доказательства воскресения: пять возможных теорий.

Мы верим, что воскресение Христа может быть доказано так же достоверно, как и любое другое хорошо задокументированное и всеми признанное событие античной истории. Чтобы доказать его, нам не нужно исходить из спорных допущений (например, что чудеса случаются). Но и скептики не должны строить подобные допущения (например, что чу­дес не бывает). Нам незачем выдвигать предположение, что Новый Завет безошибочен во всем, или написан по вдохно­вению свыше, или даже правдив. Незачем допускать, что, как об этом сказано в Евангелии, гробница Иисуса дейст­вительно оказалась пустой, а Сам Он после смерти являлся разным людям. Нам нужно взять за исходные предпосылки только два факта, ясные и несомненные, которые никто не пытается отрицать: (1) существование текстов Нового Заве­та в том виде, в каком они дошли до нас; (2) существование христианской религии, ка­кой мы ее знаем сегодня.

Вопрос в следующем: какая теория, учитывая все имею­щиеся данные, наилучшим образом объясняет, что на самом деле произошло в Иерусалиме в первое воскресенье Пасхи?

Существует пять возможных теорий: собственно христи­анская, теория галлюцинации, теория мифа, теория загово­ра и теория обморока (см. рисунок 1).

Рисунок 1

Опровержение теории обморока: девять аргументов. Возможно ли, что распятый Иисус на самом деле не умер, а просто упал в обморок? Эту теорию опровергают девять аргументов:

Иисус не мог бы выжить после распятия. Римские прави­ла полностью исключали такую возможность. Римский за­кон даже приговаривал к смерти любого солдата, который позволил бы приговоренному к смерти избежать ее, в том числе и путем имитации распятия.

Тот факт, что римские солдаты не перебили голени Иисусу, как перебили двум другим распятым преступникам (Ин. 19:31-33), означает, что они были уверены в Его смерти. Голени перебивали, чтобы ускорить смерть - так, чтобы тело можно было снять с креста до наступления субботы (Ин. 19:31).

Иоанн свидетельствует, что он сам видел воду и кровь, истекшие из пронзенного сердца Иисуса (Ин. 19:34-35).

Любой медицинский эксперт подтвердит, что это означает: легкие Иисуса перестали работать, и Он умер от асфиксии.

Тело Иисуса было полностью окутано пеленами и положе­но в гробницу (Ин. 19:38-42).

Явления Иисуса после смерти убедили учеников и даже «Фому неверующего», что Иисус жив (Ин. 20:19-29). Психо­логически невероятно, чтобы ученики испытали такое глу­бокое потрясение только потому, что Иисус очнулся после глубокого обморока: ведь тогда Он срочно нуждался бы во враче. Полумертвый, шатающийся, больной человек, кото­рый только что чуть не умер, вряд ли вызвал бы поклонение учеников как Господь и Победитель смерти.

Как бы пришедший в сознание Иисус победил римскую стражу, охранявшую гробницу? Как бы это сделали нево­оруженные ученики? А если это и сделали ученики, значит, затем они сознательно лгали в Евангелиях - и тогда мы пе­реходим к теории заговора, которую мы опровергнем ниже.

Как шатающийся, полумертвый человек отодвинул бы тя­желый камень, которым был завален вход в гробницу? Кто отодвинул этот камень, если не ангел? Никто и никогда не мог ответить на этот вопрос.

Если Иисус очнулся после обморока, куда Он пошел? По­думайте хорошенько: речь идет не о мертвом, а о реальном живом теле. Почему оно исчезло? Такой человек, с таким прошлым, не мог не оставить следа!

В конечном итоге теория обморока все равно сводится либо к теории заговора, либо к теории галлюцинации - ведь ученики Иисуса свидетельствовали, что Он не потерял со­знание, а действительно умер и действительно воскрес.

Опровержение теории заговора: шесть аргументов. Почему уче­ники никак не могли выдумать историю воскресения?

1. Паскаль дает простое и психологически здравое доказа­тельство того, что подобный заговор немыслим:

«Предположение, что апостолы были жуликами, абсурдно. Представьте себе эту картину в деталях. Двенадцать человек встречаются после смерти Иисуса и сговаривают­ся сказать, что Он воскрес из мертвых. Это означает бунт против всех существующих властей. Сердце человека измен­чиво и непостоянно; оно податливо для посулов и подкупа. Достаточно было одному из них поддаться этим стимулам и опровергнуть подобную коллективную выдумку - или же сде­лать это из страха перед заключением в тюрьму, пытками и смертью, - и их общее дело было бы обречено. Подумайте, возможно ли это» (Паскаль, «Мысли», 322, 310).

Если ученики выдумали всю историю воскресения, то они были самыми изобретательными, разумными, убедитель­ными выдумщиками за всю историю человечества, далеко превосходящими Шекспира, Данте или Толкиена. «Рыбац­кие истории» никогда не бывают настолько продуманными и убедительными, их не помнят так долго и они не меняют жизнь своих слушателей.

Характер учеников решительно не соответствует тео­рии заговора, независимо от того, приписывается ли этот заговор им всем или только некоторым из них. Они были простыми, честными, обычными крестьянами, а не хитры­ми и коварными лжецами. Они даже не были юристами! Их искренность доказана их словами и делами. Они проповедо­вали воскресшего Христа и жили так, как они проповедова­ли. Они добровольно умирали за свой «заговор». Мучениче­ство - лучшее доказательство искренности.

4.Для подобной лжи не существует подходящего мотива. Лжецы всегда действуют ради собственной выгоды. Какую же выгоду получили «заговорщики» от своей лжи? Их ненавидели, презирали, преследовали, отвергали, заключали под стражу, пытали, изгоняли, распинали, варили в кипятке, сжигали заживо, обезглавливали, четвертовали, скармливали львам - все это мало походит на выгоду!

Если воскресение Христа было ложью, иудеи могли бы продемонстрировать Его тело и тем самым прекратить это опасное для них заблуждение в самом зародыше. Все, что им нужно было сделать, - это пойти к могиле и достать тело. Римские солдаты и их предводители были на стороне иуде­ев, а не христиан. Если же иудеи не могли показать тело, по­тому что его украли ученики Иисуса, как последние сделали это? Аргументы против теории обморока действительны и в этом случае: невооруженные крестьяне не могли бы силой одолеть римских солдат или откатить от гробницы огром­ный камень, пока те спали на посту.

Если бы ученики солгали о воскресении Христа, им бы не сошло это с рук - в том же Иерусалиме, где могло оказаться сколько угодно очевидцев событий. Уильям Крейг говорит так: «Если бы это был заговор, его безусловно раскрыли бы враги учеников Иисуса. Они были заинтересованы в разобла­чении любого обмана и были в состоянии сделать это. Мы все знаем, что подобные интриги неминуемо разоблачаются» (Craig, «Knowing the Truth About the Resurrection», глава 6).

Опровержение теории галлюцинации: тринадцать аргументов.

Если вам кажется, что вы видели мертвеца, который ходит и разговаривает, вы вряд ли поверите своим глазам. Скорее вы подумаете, что у вас галлюцинация. Почему бы не по­думать именно так о воскресении Христа?

1. У этого события было слишком много свидетелей. Галлю­цинации индивидуальны и субъективны. Христос же явился Марии Магдалене; всем ученикам, кроме Фомы; всем учени­кам, включая Фому; двум ученикам в Эммаусе; рыбакам на бе­регу; Иакову (который был то ли его родным, то ли двоюрод­ным «братом»); и даже пятистам людям сразу (1 Кор. 15:3-8). Для своеобразной «психологической тригонометрии» до­статочно даже и трех разных свидетелей; что уж говорить о таком числе, как пятьсот и более человек! На тот момент, когда Павел писал коринфянам, большинство тех, кому являлся Христос, были еще живы (1 Кор. 15:6), так что любой читатель мог проверить его слова, расспросив этих свиде­телей. Если и предположить, что Павел пошел бы на такой обман, это не сошло бы ему с рук, учитывая число, силу и возможности его врагов.

Свидетели этого события заслуживают доверия. Они были простыми, честными, порядочными людьми, которые видели все собственными глазами.

Люди видели Христа одновременно, в одном и том же месте.

Галлюцинация обычно длится несколько секунд или ми­нут, иногда часов. Эта «галлюцинация» продолжалась сорок дней (Деян. Г.З).

Галлюцинации обычно происходят однократно (за исклю­чением галлюцинаций душевнобольных). Эта галлюцина­ция повторялась много раз, случаясь с обычными людьми (Ин. 20:19-21:14; Деян. 1:3).

Галлюцинации исходят изнутри, из того, что мы уже знаем, пусть даже бессознательно. Эта «галлюцинация» говорила и делала удивительные и неожиданные вещи (Деян. 1:4,9). Тако­го можно ожидать от реального человека, но не от иллюзии.

Ученики не только не ждали этого, но и не сразу поверили этому - ни Петр, ни женщины, ни Фома, ни одиннадцать уче­ников. Они думали, что видят призрак. Чтобы доказать, что Он не призрак, Иисус должен был что-то съесть в их присут­ствии (Лк. 24:36-43).

Галлюцинации не нуждаются в пище. Воскресший же Иисус ел по меньшей мере дважды (Лк. 24:42-43; Ин. 21:1-14).

Ученики прикасались к Нему (Мф. 28:9; Лк. 24:39; Ин. 20:27).

Ученики говорили с Ним, а Он отвечал им. Плод фантазии не может поддерживать долгую и вразумительную беседу, если у вас, конечно, нет расстройства психики. Но эта «галлюцинация» беседовала сразу с одиннадцатью людьми на протяжении сорока дней (Деян. 1:3).

Апостолы не поверили бы в «галлюцинацию», если бы тело Иисуса по-прежнему лежало в гробнице. Это очень про­стое и значительное соображение. Если все дело в галлюци­нации, куда делось тело? Они наверняка проверили бы гроб­ницу; окажись тело там, они бы не поверили галлюцинации.

Если апостолы видели галлюцинацию и начали распро­странять вести о ней, иудеи могли пресечь это, предъявив тело. Если же тело выкрали ученики Иисуса, мы вновь воз­вращаемся к теории заговора со всеми ее трудностями.

Теория галлюцинации может пытаться объяснить толь­ко явления Иисуса после его смерти - но не открытую гроб­ницу, не откинутый от входа камень и не отсутствие тела. Эти данные может объяснить только действительное вос­кресение из мертвых.

Опровержение теории мифа: пять аргументов. Откуда мы зна­ем, что воскресение Христа - не миф?

1. Евангелия явно и радикально отличаются по стилю от всех известных нам мифов. Это подтвердит любой филолог, знающий и изучающий мифы. Здесь нет цветистых, красоч­ных, по-детски преувеличенных событий. Ничего случайно­го. Все согласуется со всем. Все имеет смысл. Тут чувствуется рука мастера.

Психологическая глубина Евангелий максимальна. В мифе она минимальна. В мифе происходит столько зрелищ­ных внешних событий, что психологическая глубина пер­сонажей здесь бы только мешала. Вот почему в приключен­ческих историях, вроде путешествия в Страну Чудес, всегда фигурируют обычные люди, вроде Алисы. В Евангелиях же бросается в глаза глубина описания всех персонажей - пре­жде всего, конечно, Самого Иисуса.

При этом Евангелия удивительно немногословны. Мифы пространны; Евангелия лаконичны.

Заметим также красноречивые детали, которые мог упо­мянуть только живой свидетель описываемых событий. Например, когда книжники и фарисеи спрашивали Иисуса, следует ли побить женщину камнями, Он, не обращая на них внимания, писал перстом на земле (Ин. 8:6). Никто не знает, зачем в Евангелии эта деталь; из нее ничего не следует. Един­ственное объяснение в том, что написавший эти слова видел все собственными глазами. Если эта и другие подобные дета­ли во всех Евангелиях были выдуманы, нам придется при­знать, что сборщик налогов (Maтфей), «молодой человек» (Марк), врач (Лука) и рыбак (Иоанн), действуя независимо друг от друга, изобрели в первом веке нашей эры новый жанр реалистической фантастики - за девятнадцать веков до того, как он был заново изобретен в двадцатом веке.

2. Вторая проблема в том, что для формирования мифа прошло недостаточно много времени. Первые «демифологизаторы» считали, что Евангелия были написаны в конце второго века нашей эры: должно было пройти несколько поколений, прежде чем в добавленные их авторами мифологические элементы можно было ошибочно поверить как
в исторический факт.

Юлиус Мюллер в девятнадцатом веке призвал своих сов­ременников указать хотя бы один пример в истории, когда великий миф или легенда создаются вокруг какого-то исто­рического персонажа и становятся предметом коллектив­ной веры за первые тридцать лет после смерти этого персо­нажа. На этот призыв до сих пор никто не откликнулся.

3. Теория мифа предполагает наличие двух исторических слоев. Первый слой - это исторический Иисус, Который не был Богом и не претендовал на это, не творил чудес и не восставал из мертвых. Второй, позднейший и мифологизиованный слой - это те Евангелия, которые мы знаем, где Иисус утверждал Свою божественность, творил чудеса и восстал из мертвых. Проблема этой теории в том, что нет ни малейших реальных доказательств существования подобного «первого слоя». Теория «двух слоев» творит свой первый слой буквально из ничего.

Для понимания отличия Евангелий от мифа очень важна маленькая и редко замечаемая деталь: первыми свидетеля­ми воскресения были женщины. В обществе иудеев в первом веке нашей эры женщины имели низший социальный статус и не имели законного права выступать как свидетели. Если бы пустая гробница была вымыслом, легендой, ее изобретатели безусловно не стали бы наделять ключевой ролью жен­щин, чье свидетельство не воспринималось всерьез. И на­против, если авторы Евангелий просто излагали то, что они видели, им пришлось бы говорить правду, какой бы неудоб­ной она ни была с общественной и правовой точки зрения.

Новый Завет не может быть мифом, ошибочно принятым за факт, поскольку он специально разделяет то и другое и отвергает «мифическую» трактовку (2 Петра 1:16). Но миф, который прямо заявляет, что он не миф - это уже не миф, а сознательная ложь. Раз так, перед нами остается прежняя дилемма: либо это правда, либо ложь - безразлично, созна­тельная (заговор) или бессознательная (галлюцинация). Уклониться от этого выбора невозможно. Если ребенок спросил вас, существует ли Санта-Клаус, ваше «да» звучит как ложь, а не как миф, поскольку Санта-Клауса в буквальном смысле не существует. Когда Новый Завет отделяет миф от факта, либо воскресение - это факт, либо Новый Завет - не миф, а ложь. Пёртилл так подытоживает текстологическую сторону проблемы:

«Многие события, считающиеся безусловным истори­ческим фактом, (1) имеют значительно меньше докумен­тальных свидетельств, чем многие библейские события. При этом (2) историческая дистанция между событиями светской истории и документами, на основании которых они признаются фактом, как правило, значительно больше, чем в случае описания библейских событий. Кроме того, (3) мы располагаем значительно большим количеством ко­пий библейского текста, чем текстов с описанием событий светской истории. Наконец, (4) дошедшие до нас копии написаны писаны значительно раньше, чем копии тех документов, на которых основаны наши данные о светской истории. Если бы библейские описания не содержали рассказов о чудес­ных событиях... библейская история считалась бы значи­тельно более достоверной, чем, к примеру, история антич­ной Греции или древнего Рима» (R. L. Purtill, «Thinking about Religion», с. 84-85).

Если то, что мы сказали до сих пор, справедливо, из этого с необходимостью вытекает удивительный вывод. Получает­ся, что для обращения любого человека в христианскую веру достаточно только двух качеств: интеллектуальной и мо­ральной честности. (Кроме них, конечно, нужна еще Божья благодать, но Бог всегда стремится наделить Своей благода­тью тех, кто ищет ее и готов к ее получению.) Большинство неверующих превозносят и ценят в себе именно эти каче­ства: ясность мысли, критичность, научность, логическую честность. Ну что ж, если они действительно обладают эти­ми качествами, да поможет им Бог обрести веру в Воскресшего Христа.

Крифт Питер, Тачелли Рональд. Справочник по христианской апологетике, издательство Христианского научно-апологетического центра